Буря страстей по итогам черного понедельника 9 марта немного улеглась. Самое время посмотреть, как власти собираются выходить из сложившейся ситуации, какие меры они предлагают и на что рассчитывают.
По итогам января статорганы отчитались о росте цен за месяц на 0,86%, по итогам февраля — 1,00%. Белорусы удивились непривычно высоким показателям, СМИ встревожились, что инфляция ускорилась. Объясняем, с чем это связано и стоит ли бояться разгона цен уже весной.
Наша экономика вновь столкнулась с идеальным штормом. Фондовые рынки падают на фоне эпидемии, котировки нефти обрушились до многолетних минимумов, белорусский рубль девальвируется вслед за российским. В 2015—2016 гг. сходные условия привели к жестким потрясениям на госпредприятиях.
По официальной версии в 2019 году реальные денежные доходы населения выросли на 6%. Однако итоги обследования семей по уровню жизни показали, что сам народ считает иначе.
В пятницу страны-экспортеры нефти отказались от сделки по ограничению добычи нефти. С апреля нефть может политься на рынок в рекордных количествах. Кризис на нефтяном рынке задает неприятные вопросы о будущем белорусской экономики.
Банк России 9 марта выпустил пресс-релиз, в котором сообщает что не будет выполнять покупку иностранной валюты на внутреннем рынке в рамках реализации механизма бюджетного правила на 30 дней.
На 9.40 по московскому времени котировки USD/RUB торгуются на отметке 72,56 рублей за доллар США. Это почти на 4 рубля (5,8 %) выше, чем было на закрытии торгов МосБиржи в пятницу 6 марта.
Власти обследовали население по уровню жизни и выявили материальные лишения, от которых чаще всего страдают белорусы. Список ограничений, о которых сообщили наши сограждане, отражают низкий уровень жизни целых социальных групп.
Февраль серьезно подточил возможности Нацбанка по удержанию курса. Игра против рынка стоила НБРБ 0,5 млрд USD за месяц торгов на бирже. Насколько высок болевой порог властей, после которого курс отправится в хаотическое плавание?