Стоит ли Нацбанку приcпустить курс белорусского рубля к доллару?

Последние 3–4 месяца соотношение USD/BYN остается удивительно стабильным. Не грозит ли устойчивость национальной валюты чем-то нехорошим для белорусов?

В самом деле, в феврале средний курс по Нацбанку составил 1,8967 BYN за 1 USD, в марте — 1,8940 BYN за 1 USD, в апреле — 1,8831 BYN за 1 USD, в 1-ой половине мая — около 1,88 USD за 1 USD. На фоне относительно дорогой нефти белорусский рубль тверд как скала. А если добавить в сравнение скорости инфляции в США и Беларуси, то даже укрепился к доллару в реальном выражении.

Насколько соответствует такой курс характеристикам устойчивости валютного рынка внутри Беларуси? Для оценки вероятности курсовых пертурбаций можно использовать отношение рублевой денежной массы (денежный агрегат М2*) и активов, которые власти относят к резервным. Благо, на сегодня эти показатели есть в свободном доступе.

Принцип оценки прост: чем больше отличаются М2* и резервные активы, тем ближе и вероятнее кризис. Используем для расчетов точечную статистику на отчетные даты — 1 мая, 1 апреля и 1 января.

Так, соотношение М2* и ЗВР в определении МВФ на 1 мая 2017 года составило 2,13. Это меньше, чем на 1 апреля (2,18) и на 1 января (2,19).

Деление М2* на ЗВР в национальном определении дает на 1 мая 1,92, на 1 апреля — 2,02, на 1 января — 2,08. Отметим, что официальные курсы НБРБ на те же даты были равны 1,8740 BYN за 1 USD, 1,8720 BYN за 1 USD и 1,9585 BYN за 1 USD.

Общий размер валютных активов в распоряжении властей на 1 мая составлял 5 774 млн USD. Сравнивая рублевую денежную массу и объем этих активов на 1 мая, 1 апреля и 1 января, получаем следующие индикаторы — 1,89, 1,95 и 2,01.

Видно, что однозначной тенденции к росту напряженности на валютном рынке нет. К тому же, расчетные показатели близки к официальным курсам. Поэтому сейчас курсовой политике Нацбанка вряд ли что-то угрожает. Проблемы могут появиться только при резком и большом изъятии денег из состава золотовалютной кубышки.

До каких отметок тогда может подскочить курс USD/BYN?

Для ответа на этот вопрос предположим, что валютные пассивы Нацбанка разом сократились с 1 528 млн USD до нуля. Валютные пассивы НБРБ представляют собой его обязательства перед нерезидентами и помогают балансировать ЗВР у приемлемых отметок.

В таком случае в распоряжении Нацбанка останутся только валютные активы, уменьшенные на сумму изъятых пассивов. На 1 мая это было не более 3 752 млн USD. При соотнесении с М2* имеем частное в размере 2,90. Используя усредненные апрельские величины чистых активов и М2*, выходим на 3,08. Теоретически в этом диапазоне (2,9–3,1 BYN за 1 USD) в шоковой ситуации мог бы оказаться и курс.

Насколько высока вероятность такого драматического развития событий?

В 2015—2017 гг. сумма валютных пассивов НБРБ на отчетные даты никогда не опускалась ниже 1,1 млрд USD. В этой связи для обнуления пассивов должно произойти что-то совсем из ряда вон выходящее. Отсюда и почти нулевая возможность скачка курса на десятки процентов.