Российские власти за двадцать лет так и не научились адекватно реагировать на валютные бури

В октябре 1994 года произошло первое в новейшей истории обрушение курса российского рубля. Это событие вошло в историю как «черный вторник». С тех пор страна пережила еще несколько девальваций, последняя из которых случилась в декабре прошлого года. Поразительно, но российские власти, как и прежде, не готовы к тому, чтобы не допускать новых «черных вторников».

Нынешнее обесценивание рубля в российской новейшей истории далеко не первое. В первой половине девяностых для российской экономики не было хороших новостей. Страна мучительно пыталась жить в новых рыночных условиях, системы управления выстраивались заново, а власти только учились не командовать, а управлять и регулировать. Навыки, к сожалению, приходилось нарабатывать на собственных ошибках, которые зачастую носили необратимый характер.

Ключевыми проблемами были гиперинфляция, кризис неплатежей, хронический дефицит бюджета и отрицательный платежный баланс. Рубль к доллару дешевел постоянно: если в начале 1994 года доллар стоил 1542 руб., то к 5 октября курс подскочил до 2668. Но настоящий шок случился 11 октября: на Московской межбанковской валютной бирже курс доллара вырос с 3081 до 3926 руб.

Курс, правда, быстро отыграл назад и к рубежу в районе 4 тыс. вернулся к началу 1995 года. Но уже 12 октября со своих должностей были уволены глава Центрального банка Виктор Геращенко и Сергей Дубинин, исполнявший обязанности министра финансов.

Для разбора причин происшедшего была создана специальная правительственная комиссия, которая пришла к выводу, что основной причиной «черного вторника» стала «раскоординированность, несвоевременность, а порой и некомпетентность решений и действий федеральных органов власти».

Заместитель министра экономики Яков Уринсон в интервью «Коммерсанту» в ноябре 1994 года так рассказывал о том, как все происходило: «Здесь надо разделять две вещи. С одной стороны, были совершенно объективные обстоятельства. Егор Гайдар недели за две до „черного вторника“ сказал, что этот всплеск должен произойти в той или иной форме. К этому надо было быть готовым. Но ни мы, ни очень грамотные ребята из ЦБ, никто не оказался готов к такой ситуации. Ну даже если англичане несколько лет назад растерялись, то что же про нас говорить. С другой же стороны, помимо объективных предпосылок, сработала наша неготовность действовать во внештатных ситуациях. Все происходило на моих глазах, на комиссии по оперативным вопросам. Начали звонить Геращенко, Геращенко бегает к телефону, никто не знает что делать… А должен быть какой-то стандартный набор действий в таких ситуациях».

Уринсон также говорил, что ЦБ должен был тратить валюту, чтобы не допустить обвала, а также, что нужно было раньше опускать курс. Такой же точки зрения придерживался и Евгений Ясин, сменивший на посту министра экономики Александра Шохина в ноябре 1994 года. Яков Уринсон подчеркивал, что не видит трагедии в происшедшем.

«Если есть валютный рынок, если вообще есть какой-нибудь рынок, то на нем могут быть скачки. Другое дело, что надо быть к этому готовым. Но устраивать из этого национальную трагедию, привлекать Степашина к расследованию и так далее… Это просто ударило лишний раз по нашей репутации», — подчеркнул он.

Итак, власти были не готовы к тому, что на валютном рынке могут случаться скачки курса. У них не было сценария для таких случаев. Спустя четыре года сценарии появились, но действия властей остались все такими же непредсказуемыми.

Все лето 98-го эксперты и чиновники обсуждают вероятность дефолта и девальвации рубля, который к тому времени уже был деноминирован. Курс рубля не был свободным, а колебался в установленном ЦБ коридоре (в начале августа доллар стоил около 6 руб.). Экономику продолжало лихорадить, а правительство не нашло ничего лучше, чем решать бюджетные проблемы путем выпуска гособлигаций (ГКО), и этот процесс быстро обрел черты классической финансовой пирамиды — за счет новых займов погашались предыдущие.

Тогдашний президент Борис Ельцин в середине августа заявил: «Девальвации не будет, это я заявляю четко и твердо». Через несколько дней, 17 августа, правительство объявило дефолт и расширило границы валютного коридора, а потом-де-факто вообще перестало поддерживать курс. В результате с 6 руб. доллар подорожал к 9 сентября до 20 руб. Потом был недолгий откат к 11 руб., а затем устойчивый рост до 30 руб.

Перейти к свободному курсу глава ЦБ Сергей Игнатьев не решился и в 2008 году. Тогда, после достижения пика в $147 к середине лета, нефть начала стремительно дешеветь, затягивая и рубль. ЦБ обеспечивал плавное падение курса, продавая золотовалютные резервы. В итоге курс доллара вырос с летних 23 до 36,4 руб. к началу февраля 2009 года. Золотовалютные резервы Банка России сократились почти с $600 млрд, до $376,1 млрд (на март 2009 года).

Ровно по той же схеме действовала в 2014 году и Эльвира Набиуллина. То же самое расходование резервов, те же хаотические действия в период роста напряженности на валютном рынке. При этом ЦБ сумел еще и проспать пик атаки на рубль и допустил новый «черный вторник». Денежные власти снова, как и двадцать лет назад, оказались не готовы. После того как рубль начал быстро падать, они прибегли к резкому повышению ключевой ставки, но было уже поздно. Переход к плавающему курсу в ноябре также был запоздалым и сработал уже в 2015 году, когда регулятор практически перестал продавать валюту из резервов для поддержания рубля.

Сегодня Сергей Дубинин, возглавлявший ЦБ с 1995 по 1998 год, полагает, что валютные ограничения доказали свою неэффективность, и выступает за свободно плавающий валютный курс.

«Если сейчас встать на путь сдерживания девальвации, то будет очередной обвал. Нельзя, имея столь низкоэффективную экономику с низкой производительностью труда и низкой конкурентоспособностью, фиксировать валюту», — сказал он «Газете. Ru». При этом разовая девальвация всегда глубже плавной и ее издержки выше, добавляет экс-глава Банка России.

Впрочем, сказать, что мы сегодня застрахованы от резких колебаний курса, нельзя. Свободное плавание выражается и в том, что ЦБ теперь вообще открещивается от всякого присмотра за курсом. Поэтому он в 2015 году «сходил» сначала к 70, потом упал до 50, а сейчас вновь вернулся к 70 руб.

Да, основной фактор, который провоцирует такие колебания, это цена на нефть. И безусловно, у ЦБ нет таких резервов, чтобы не давать рублю слабеть. Но ведь можно не давать ему слишком сильно укрепляться, чтобы потом не было повторной девальвации, если нефтяные котировки упадут. В общем, расслабляться не стоит, надо следовать классическому рецепту экономистов хранить деньги в трех валютах и не пытаться угнаться за краткосрочными колебаниями курса.

Источник: http://www.gazeta.ru